=>

Три дня назад

- Кто там? Заходите – Ваня Клевцов с утра был весел и чуть-чуть поддат, а потому улыбался, глядя на медленно открывающуюся дверь столярки. Но с первым клубом густого сырого тумана, вырвавшегося из щели, его улыбка пропала.
- Нам нужна помощь, смертный.
Клевцов сел на табурет, сколоченный Петровичем, закурил и посмотрел на очень неприятные лица… или, скорее даже морды тех, кто стоял перед ним. «Лицеморды», - наконец решил для себя Иван и успокоился.
- Я вас слушаю.
Заговорил опять то, что был всех выше. В прорехи черного плаща виднелось зеленоватое тело, верхние клыки со звоном заходили за нижние, а витой шлем из темного металла скрывал во мраке козырька горящие красными огоньками глаза. Публика была очень беспокойная. К тому же, высокий сжимал в костлявых пальцах с длинными когтями двойную секиру, выложенную перламутром. «Как же мне называть-то тебя, высокий?» - мрачно подумал Клевцов.
- Называй меня… Высокий, – прошипела фигура в черном плаще и пошевелила лицемордой.
- Да, спасибо, я что-то подобное как раз хотел сказать, - вежливо покивал головой столяр, - что заказывать будете, Высокий?
- Нам нужно надежное хранилище, - в разговор вступила фигура пониже. Приглядевшись к ее лицеморде, Клевцов мысленно сплюнул, сглотнул кислую тягучую слюну, заполнившую рот, и стал глядеть в пол.
- Близится срок великой битвы, - прогундел Высокий, - о которой вам, смертным, никогда не будет известно. И сойдутся на кровавом поле пять королей, и взметнутся мечи, и выйдет из кипящего моря Айре, сын Тифона. И тогда рухнут четверо королей, и останется один, и ему будет принадлежать все великое богатство пятерых, которое сейчас они доверили Хранителям. Нам, то есть, - внезапно закончил Высокий вполне нормальным голосом, чем-то напомнившим Ивану интонации ведущего программы «Намедни». Это только усилило отвращение Клевцова и окончательно свело на нет все его утреннее хорошее настроение. Мир съежился до размеров ореха, день за окнами был сер, тревожно каркали вороны, и на языке стоял мерзкий привкус паленого портвейна.
- Мы проделали долгую дорогу, - опять говорил тот, что пониже, и Ваня отчетливо понял, что день пропал зря, - ты даже не представляешь, как длинна была эта дорога, смертный! Вначале на призрачных конях мы летели над горами Дуан-та-Бриалах, потом неслись над ночными валами ста морей, что несут свои волны под чужими звездами. Вскоре мы сменили коней на призрачные крылья, и над ледяными пиками гор, вершины которых вздымаются на чудовищную высоту, продолжался наш полет. Потом нам не дали посадку в Красноярске, потому что полоса в Емельяново была закрыта из-за тумана. И тогда вновь взметнулись наши кони, но вскоре мы оставили их, ибо твердь вашего мира слишком утомительна для сих скакунов. И в электричках у вас бардак творится, я тебе скажу, просто мама не горюй.
Услышав про электрички, Клевцов решил было, что ему померещилось, но тут Высокий протянул к нему свою когтистую руку, и столяр увидел в ней свернутый в трубку лист серебристой бумаги.
- Ты сделаешь это, - лист развернулся в воздухе, и перед Ваней оказался чертеж какого-то сложной формы ящика со множеством хитрых граней и углов. Присмотревшись к нему, столяр присвистнул и пожал плечами:
- Ну, я даже не знаю. Это ж не коробка для ниток какая-нибудь, даже в фильме «Восставший из Ада» головоломка и то проще была. У нас только Петрович такое может сделать, так он сейчас в отпуске, через три дня выйдет. Может, подождете?
- Нет времени ждать, смертный! – возопил (позже Ваня решил, что «возопил» - самое точное слово для описания отвратительного голоса) третий посетитель, до этого стоявший столбом и молчавший. – Битва грянет через трое суток, в лунную полночь по вашему времени. И если до этого сокровище не будет надежно укрыто…
- Послушай, - вновь пришепетывая, прервал его Высокий, - я расскажу сам. Будучи правильно собран, этот ларец способен скрывать в себе много больше, чем, казалось бы, в него входит. Сокровище, которое у нас, невозможно долго скрывать от чужих глаз, совсем скоро чары спадут и истинный вес и размер его станет явным. Но если его вовремя поместить в ларец, то оно останется зачарованным…

=>...

=>

Три дня назад

- Ладно, так и быть. Берусь за работу, - Клевцов поднялся с табурета. – По рукам, короче. Но предоплата сто процентов, так у нас заведено.
- Конечно, - Высокий бросил на верстак кожаный мешок, в котором что-то мелодично забренчало. Иван не спеша взвесил мешок на руке и так же неторопливо бросил его на железную плиту, привинченную к одному из верстаков. Звон повторился.
- А ты умен, смертный, - скривил клыкастую пасть Высокий. – Но короли не обманывают.
- Всякое бывает, - солидно отозвался столяр, про себя разнообразно матеря всю компанию, - вон к нашим соседям, сантехникам, как-то пришел один, королем назвался. И заплатил золотом. Они потом – хвать-похвать, а в кошельке одни листья осиновые. А тоже ведь, король… Но у вас все в порядке.
- Ящик нужно делать из особого материала, смертный, и потом непременно прочесть над ним заклинание, не позволяющее никому из посторонних проникнуть в хранилище, - назидательно воздел вверх когтистый палец Высокий. – Материал - древесина дерева зухраб, которое растет на ужасном плато Ленг и может быть употреблена в дело лишь в полнолуние.
- Нормально, - растерянно пожал плечами Клевцов, - у нас тут такое, вроде, не водится. Сейчас посмотрю.
Он открыл шкаф и принялся рыться в обрезках досок и чурбаков. Троица терпеливо ждала.
- Так… Это что тут такое? Кусок ковчега с горы Арарат… а-а, это Васька Полтев припер откуда-то… а здесь что? Ливанский кедр… Вот еще пара досок кричащего дерева из Лемурии, тут целый пенек лиственницы из-под Минусинска… ага… нет, такого нет. В прошлом месяце закончилось еще.
- Тебе повезло, - снисходительно отозвался король, - мы захватили материал с собой.
- Поэтому надо было заставлять меня опилки глотать двадцать минут?
Ударили по рукам, и гости удалились, оставив после себя непередаваемо гнусный запах. Иван открыл форточку, потом вывалил на верстак голубоватые доски и долго ходил вокруг с рулеткой, примеряясь так и этак.
Дверь снова распахнулась – на этот раз вполне нормально, с грохотом, по-человечески, и в столярку ввалился заказчик – Костя Попов, размахивая бутылкой коньяка.
- О, Ванёк! А я как раз тебя ищу. Магарыч за мной!
- Это за то кресло-качалку для бабушки?
- Точно! Уважил старую вешалку, она прямо разомлела вся. Давай-ка мы сейчас с тобой хлопнем за это по стакану. Не-не-не, никаких возражений, настоящий армянский коньячок, подождет твой заказ.
Сказано это было на едином выдохе, и сопротивляться Иван не стал. Хлопнули по стакану. Потом следом за первым, приятно согревая желудок, покатился второй стакан, потом у волшебника Кости откуда-то взялась еще одна бутылка коньяка.
После третьей Попов, сильно икающий, вдруг заметил на верстаке доски, и его туманные глаза загорелись двумя свечами.
- Ваня! Продай мне их, д-друг! Теща запилила, просто спасу нет никакого, вынь да положь ей книжную полку, и чтоб непременно в колер к обоям… А тут как раз – голубенькие!
- Н-не… - отмахивался от него покачивающийся столяр, - Н-нельзя… Н-никак нельзя. Заказ это…
Четвертая бутылка, появившаяся на свет из бездонного поповского кармана, решительно переломила ситуацию.
- Забирай, - решительно сказал Иван, переставая икать. – Только быстро, а то я передумаю.
В одну секунду Попов успел хищным наскоком загрести доски, пожать столяру руку и исчезнуть за дверью еще до того, как Клевцов повалился на топчан и заснул – будто провалился в яму.

=>...