Ошибка

Летающие тарелки вынырнули из космоса неожиданно, как звонок будильника в субботу и расположились над поверхностью планеты в понятном только их обитателям порядке. И, словно
действительно очнувшись ото сна, человечество вспомнило все свои страшные и не очень страшные кошмары. Большинство землян требовало от правительств применения военной силы к
пришельцам, явно собирающимся захватить родную Землю, проводя многочисленные манифестации и пытаясь сбить нежданные космические корабли палками, камнями и зелеными яблоками.
Радостные голоса оптимистов, ожидающих от инопланетян разумного сотрудничества, тонули, словно с кирпичами на ногах, в дружных воплях паникеров.

Тарелка, зависшая над районным центром Задрайск, случись кому сравнить ее с прочими, была значительно больше остальных. Провисев неподвижно более двух недель в задрайском
небе, инопланетный корабль мягко опустился на землю и тихо жужжал, привлекая обманутых мух и любопытных задрайчан, которым надоело пересчитывать из окон автобусы обоих
городских маршрутов.

Утром третьего после посадки дня в корабле открылся люк, так и не обнаруженный местной детворой, и на травку к завтракающим у летающей тарелки задрайчанам спустилась
делегация инопланетян. Не обращая на людей никакого внимания, невысокие гуманоиды с большими, покрытыми мехом головами, принялись расставлять какие-то приборы и механизмы.
Командовал ими сморщенный индивид с рыжим мехом. Именно к нему и направилась делегация горожан, возглавляемая мэром и его супругой, несущей в вытянутых руках, на вышитом
рушнике, знаменитые по всей округе задрайские пироги с рыбой.

- Жители Задрайска приветствуют вас! - задыхаясь, кричал тучный мэр, с трудом поспевая за расхаживающим между приборов инопланетянином. - Представляя в своем и наших лицах
все прогрессивное человечество, я и мы хотим уверить вас в полной поддержке вашей политической платформы, наверняка сулящей процветание всем разумным существам! Однако, в
целях снятия растущей международной напряженности, позвольте поинтересоваться, какого эээ+ смысла в вашем неожиданном визите?

Не замечающий мэра главарь пришельцев продолжал руководить непонятными действиями своего экипажа. Резко повернувшись и быстро шагнув, он неожиданно попал лицом в то самое
место, в котором в этот момент оказались руки высокой супруги мэра, не оставившей надежды угостить инопланетян пирогами. Надежда сбылась - лицо главного пришельца погрузилось
в пышный пирог. Процессия остановилась. Слизывая длинным языком рыбную начинку, инопланетянин сделал какой-то знак. Двое пришельцев быстро принесли и поставили на землю
серебристый ящик. Главарь что-то проскрипел.

- Что вам нужно? - раздался из ящика механический голос.

Глаза мэра округлились. Беззвучно похлопав губами, он откашлялся и произнес, обращаясь к ящику:

- Интересуюсь целью вашего визита, так сказать.

=>...

ну завязка была ничего-концовка не очень ИМХО

Ай лайк ту мув ит

Суморуков спал и видел нечто прекрасное во сне:

«Девушка в бикини бежала по лесной тропинке к Суморукову.
- Убьешься, красавица! Не торопись! Тут ведь я. – благодушно сказал Суморуков, восседая в шезлонге.
- Не могу я не торопиться. – кричала девушка. – К тебе же бегу. А ну как пропадешь.
- Не пропаду. Дурак я что ли совсем. – успокаивал Суморуков. – А ты упадешь да коленки отобьешь. Это ж функционал насколько нарушен будет.
- Не могу я так рисковать! – ускорялась пуще прежнего девушка. – Сейчас вот добегу и весь функционал тебе будет. Мииилыый!
- Ура! – спокойно сказал Суморуков.
- Ну вот и я! – добежала девушка. – А теперь закрой глаза!
Суморуков послушно закрыл глаза и на всякий случай взволнованно задышал.
- Ай лайк ту мув ит, мув ит! Ай лайк ту мув ит, мув ит! – закричали страшно вокруг...»

- Надо сменить ринг тон. – пробурчал Суморуков, просыпаясь. – Орет как этот... Как крановщик в Иерихоне. А времени у нас...
Часы на телефоне подсказали, что времени у них уже час тридцать и что звонят со скрытого номера.
- Алло? – сказал Суморуков.
- Спишь, что ли? – недовольно сказал мужской голос в трубке телефоне.
- Ну да. – кивнул почему-то Суморуков. – Заснул чего-то. Так получилось.
- Вооот. – сказал голос. – А я не сплю тут. Не спится чего-то.
- Плохо это. – посочувствовал Суморуков. – Организму сон требуется. Иначе с утра совсем плохо. И голова - как в тумане.
- Посочувствовал, да? Посочувствовал? – разозлился голос. – А мне может от твоего сочувствия не легче ни капли. Понял?!
- Понял, конечно. – согласился Суморуков. – Ни жарко, ни холодно от моего сочувствия. А кто это говорит?
- Ваньку еще поваляй! – зло сказал голос. – Не знаешь, мол, туда-сюда... Представьтесь, мол... Очень смешно для половины второго ночи. А у меня сна - ни в одном глазу! Ты это понимаешь?!
- Понимаю, конечно. Мне когда не спится – я овечек считаю. Они такие белые идут. Блеют. Но одна за другой строго. А трава такая зеленая и небо.. Синь такая.. Бездонная, вот. А на нем облака белые. Тоже на овечек похожи. И тихо так...
- Ты сейчас понимаешь, что ты сам на овцу похож? – захрипел в трубке голос. - Что ты за чушь несешь тут? Давай поднимайся ко мне. В шахматы сыграем.
- Куда подниматься-то? – спросил Суморуков. - Я на последнем живу. И лифт уже два месяца как не работает сволочь.
- Ой. А кто это? – смешался голос.
- Суморуков это. – представился Суморуков. – А вас как?
- Так что же ты, Суморуков, мне голову морочишь? – вскипел опять невидимый собеседник. – Я тут страдаю, понимаешь, от бессонницы, а ты не можешь внятно сказать, что я не туда попал? Сволочь ты! И овца еще! Что за люди...
- Я пытался сказать... – начал было оправдываться Суморуков, но сердитый неспящий уже оборвал звонок.
- Пусть сволочь. Пусть овца. – бормотал Суморуков. – Зато заснуть могу....

«Девушка бежала от Суморукова.
- Девушка! – налюбовавшись окликнул Суморуков. – Куда это ты?
- Ой! А вот ты где! – засмеялась девушка и побежала уже к Суморукову. – А я бегу, бегу – нет тебя нигде...
- Заплутала. – хихикнул Суморуков. – Вот так вот всегда - дурная голова ногам покою не дает.
- Пустое! – отмахнулась на бегу девушка. – Ай лайк ту мув ит, мув ит... »

«Когда я уже сменю этот рингтон» - подумал Суморуков и поднял трубку.
- Ты где! – спросил женский голос.
- Тут я. – растерялся Суморуков. – У телефона.
- Нет я спрашиваю - ты где?! – закричала женщина.
- Да тут я. Это самый логичный ответ. – сказал Суморуков. – На кровати.
- На кровати?! – задохнулась женщина. – На чьей кровати?! С кем ты, подлец?!
- Сейчас один. – Суморуков вспомнил о девушке из сна и поэтому ответил томно.
- Какая же ты скотина! – прошипела женщина и бросила трубку.
- Куда ты бежишь, милая? – пробормотал Суморуков засыпая...

«- К тебе! К тебе милый, Суморуков! – закричала девушка и раскинув руки полетела к Суморукову... Ай лайк ту мув ит, мув ит!»

- Алло?
- И не звони сюда больше, сволочь!!! – закричала женщина.
- Не буду. – с легкостью пообещал Суморуков. – Обещаю.
- Какая же ты все таки свинья! – с презрением сказала женщина и бросила трубку.
- Что-то я сегодня все больше и больше животное. – пробормотал Суморуков, погружаясь в сон.

«- Агаааа! – откуда-то издалека закричала девушка. – Какой-то ты шалун. Ты так быстро передвигаешься! Только что вроде здесь был!
- Я просто подпрыгиваю с шезлонгом, милая. – благодушно сказал Суморуков. – А Земля крутится сама. Ты знаешь как быстро она вертится?
- Я все равно тебя догоню! – радостно закричала девушка и побежала к шезлонгу.
- Спасибо, Господи. – умиротворенно сказал Суморуков, наблюдая как волнующе ведет себя грудь бегущей к нему девушки.
- Ай лайт ту мув ит, мув ит! – загрохотало с небес.»

- Ну что еще?! – рявкнул в трубку Суморуков.
- Спишь, небось? – миролюбиво сказал неспящий.
- Сплю! – резко ответил Суморуков.
- Ты это...- замялся человек без сна. – Ты извини. Погорячился я чего-то. Злость такая взяла чего-то.
- Ничего. Бывает. – понимающе кивнул телефону Суморуков. – Спокойной ночи.
- Да ты издеваешься!!!! – взорвались в трубке. – Над больным человеком издеваешься!! Надо же какой подлец, а... Я семь раз неправильно набирал номер, чтоб попасть к тебе! Чтоб извиниться! А ты... Шавка ты! Вот! Злопамятная шавка, а не человек!!
- Так ты еще семь человек разбудил? – свистящим шепотом спросил Суморуков. – Да ты козел!!
И положил трубку.

«Девушка сидела на середине тропы и ждала.
- Агааа! – обрадовалась она когда увидела Суморукова. – Явился?!
- Да! – восторженно закричал Суморуков. Я твой! Иди ко мне!!..
- Ай лайк ту мув ит, мув ит...»

- Да! – рявкнул Суморуков.
- И не ори на меня! – закричала женщина. – Псих ненормальный!!
И бросила трубку.

«Девушка покачиваясь от усталости уходила от Суморукова.
- Я тут! – игриво сказал Суморуков, игриво подмигивая девушке в спину.
- А мне плевать. – устало махнула рукой девушка. – Иди сам ко мне.
- Бегу, родная! – согласился Суморуков и побежал к девушке
- Ай лайк ту мув ит...»

- Да! – крикнул Суморуков так, что соседи снизу упали с кровати и постучали головой по батарее.
- По голове себе постучи! – абсолютно хамски отреагировал Суморуков.
- А я по чему стучу?! – взвыли в один голос соседи снизу.
- Спать идите! – закричал Суморуков и сказал в трубку – Я вас слушаю.
- Старичок, прости, что я среди ночи так поднял тебя. – затараторили в трубке. – Просто тут ситуация такая.. Я застрял тут. А машин нет. Уже полчаса стою. И троса у меня нет. И ни у кого нет этого гадского тросса!! Ты понимаешь? Может ты подскочишь, да выручишь? Тут недалеко... километров сорок.
- У меня тоже троса нет. – смутился почему-то Суморуков. – Рад бы, но...
- У тебя же был, жмот! – рассмеялись радостно на том конце. – Давай поднимайся, трос бери и приезжай. А потом отдам тебе. Или новый куплю
- Ну нет у меня. Честное слово! Клянусь здоровьем. У меня и машины-то нету! – оправдывался Суморуков. – Я Суморуков.
- Кто? – не поняли на том конце провода.
- Суморуков. – гордо ответил Суморуков.
- хахах.. Так это я что? Не туда попал что ли? – засмеялись в трубке. – Что ж ты не спишь , лось? Уже же времени - офигеть сколько. Хотя, тебе-то чего. Ты же дома.
- Ага. И спать хочу. – согласился Суморуков.
- Да тут вообще глупая история. Я машину жены взял. А в ней тросса нет. А проходимость у нее...

«- Что ты тут мельтешишь все, Суморуков? – строго сказала девушка. – Тебе делать нечего?
- А я виноват? – протянул Суморуков. – Они звонят. Я лечу к тебе!
И он побежал к девушке..
- Ай лайк ту мув ит, мув ит.»

- Сорвалось что-то. – бодро доложились в трубке. – Я тебя зову, зову, а тебя нет. Не слышно. Только сопение чье-то. Пришлось перезвонить.
- Я заснул просто. – сказал Суморуков.
- Вот ты даешь! Тетеря сонная. – засмеялся собеседник. – Так вот, короче – троса нету, а тут зевнул чего-то и на брюхо сел. Представляешь?...

«- Суморуков, а Суморуков? А ты не боишься? – зло сказала девушка.
- Чего? – игриво подмигнул Суморуков.
- Вот ты дойдешь ко мне, да?
- Ну конечно. Я добегу!!! – раскинул руки и пустился рысью Суморуков. – Ты видишь, как я лечу к тебе?
- Ну так вот. Вот ты дойдешь, у нас тут даже секс может образоваться. Так? – порозовела девушка.
- Все образуется, милая! – бежал Суморуков.
- И в самый неподходящий момент тебе как позвонят. Вот это ай лайк ту мув ит, мув ит..»

Суморуков проснулся и с удивлением посмотрел на молчащий телефон.

«- Это было подло! Мне теперь сначала бежать надо! – бурчал он на бегу. – Ты же знала, что я проснусь. Зачем ты это сделала?
- Беги ко мне, Суморуков! – воззвала девушка. – Беги, милый!!
Суморуков сосредоточенно бежал. И вот уже руки его коснулись кожи девушки...
- Ай лайк ту мув ит, мув ит... – издевательски пропела девушка.»

- Вот же, стерва! – выругался Суморуков...

«- Ну прекрати! – бежал он снова. – Ну зачем это? Это же не смешно!!
- Так и будешь бегать! – крикнула зло девушка. – Пока не научишься на ночь телефон выключать! Понял?!
Суморуков остановился и пристально посмотрел на девушку.
- Что? Чего уставился? Беги давай! – крикнула девушка.
- Как ты можешь, а? – спросил Суморуков. – У них же у всех проблемы! Бессоница у мужика, у женщины любимый пропал, парень застрял где-то ночью...
- Да плевать! Это же незнакомые люди! Понимаешь? – спорила девушка. – Таких миллионы. Разве тебе не плевать?
- Мне-то плевать. Я обычный человек. – грустно сказал Суморуков. – Но ты! Ты же – героиня моих снов. Сказочный персонаж. Тебе-то почему плевать?
- Суморуков! Прости! – осознала девушка.
- Колей меня зовут. Колей, понимаешь? – сказал Суморуков Николай, грустно посмотрел на девушку и с горечью выдал:
- Ай лайк ту мув ит, мув ит!»
Ему все равно уже пора было вставать.

Саш, биша то качаешь или совсем забил?

Большому кораблю

- Темно, блин, как у негра... Темно как в сознании у негра-коматозника. – Петрович наощупь передвигался по ночным просторам милой, неосвещенной Родины. – Фонари в стране только под глазами и остались. Ахтыжосспади! Неосвещенные дороги и дураки, которые по ним ходят... Хуже и не придумаешь...
И накаркал – под ногами захлюпало и моментально стало хуже.

- Приплыли, блин. – остановился Петрович. – И куда теперь?
- Ко мне, милый. – хрипло сказали впереди и что-то всплескнуло. – У нас тут будет сборная по синхронному плаванию.

От неожиданности сердце Петровича сплясало джигу по всему организму.
- Охх. А кто там? – поинтересовался он. -
- Кто-кто... Форель в пальто. – отозвались из темноты. – Прямо иди.
- А не глубоко? – поинтересовался Петрович.
- Вот мужик пошел – ноги замочить боится. – вздохнули впереди. – Уж на что я - немощная женщина, а и то - гордо рассекаю водную гладь как румынский авианосец. А этот там топчется. При том, что фарватер-то я подсказываю ему.

Петровичу стало стыдно и он шагнул вперед.
- Большому кораблю – большое плаванье! – отозвались впереди. – А сейчас песня. Прощай любимый город, здесь будет завтра море. Для отважных пловцов.
- От заррраза! – ругнулся Петрович, зачерпнув воды в обувь.
- Во-во. Я тоже там ругалась. – заявили впереди. – Ничего-ничего. Мокрые ноги – первый шаг к возвращению в мировой океан. Ибо все живое из воды вышло и в нее же и отправится. И сия пучина поглотит всех в один миг. Донна белла мареее..
- Послушайте, вы можете не петь, а? И так все уже плохо. – пробурчал Петрович.
- Неблагодарная скотина. – спокойно ответила женщина. – Я может тебе подсказываю куда идти. Звуковыми сигналами. Звезда я тебе путеводная, а не громкоговоритель бессмысленный.
- Да тут уже по колено! – возмутился Петрович. - Я бы и сам так смог.
- Прекрасно. – хмыкнула женщина. – То есть не говорить где там люк канализационный? Вы ж и сами себе лоцман. Нащупаете как-нибудь.
- Бллууррб.- самостоятельно нашел люк Петрович. Он вынурнул и закричал:
- Бардак какой!! Вообще озверели!
- Да, да. Никакого порядка. – согласилась женщина. – От люка на мой голос шагайте. А я вам пока спою. Меняя укусила акулаа , кааагда я стоял в океанее....
- Погодите вы петь, гражданочка. Вы прямо мне говорите – впереди там как? В смысле фарватера? - обеспокоился Петрович.
- А какая вам разница-то? Вы же все равно уже мокрый. – резонно ответила женщина.
- Вот именно. Мне и так противно. А вы тут еще и поете. – проявил черную неблагодарность Петрович.
- Вам не нравится как я пою? – возмутилась женщина. – Да у меня в ногах пачками валялись театры с хорами. Просили заткну... кха-кха.. петь просили. Значит так – либо я молчу, либо вы на песню идете. На раздумье – секунда.
- Это бесчеловечно! – взвыл Петрович.
- Эээйй , моряяк, ты слиишком доолго плавааал... – верно поняла женщина.
- Послушайте, тут уже по пояс! – прервал пение Петрович.
- Проклятый эгоист. – выругалась женщина. – Это вам по пояс. А я – женщина миниатюрная. Мне тут по грудь самую. Знала бы маменька, чем перси девичьи омоют...
- Так и куда мы тогда идем? – забеспокоился Петрович. – Вы что-то видите впереди?
- Вижу, конечно. Смуглые люди ночью на черной скатерти сервируют черный шоколад. Явственно вижу. – отозвалась женщина. – О! Давайте сюда. Здесь помельче. Никак до берега дошли. Давайте скорей.
Петрович рванулся вперед, провалился по грудь и пустился вплавь...
- Эй, эй. Гражданочка!! – позвал он. – Тут у меня вообще ноги до дна не достают. Вы хоть спойте что-нибудь. Чтоб знать куда плыть.
- Ага! Враз понадобилось искусство! – обрадовалась женщина и заголосила. – Плывииии ко мнеее, моеее бревнооо. Плывии сквозь ноочь...
- Плыву, плыву! – Петрович шел красивым кроллем. – Что ж за лужи такие, а?
- Приплыли! – скомандовали совсем близко. – Кидайте якорь, юноша. С приплытием вас.
- Тут дна нет! – запаниковал Петрович. – Куда приплыли?
- Вообще приплыли. – спокойно шепнула в ухо женщина. – Дно есть. Внизу где-то. Далеко, наверное.
- Что за хулиганство?! – Петрович рванулся на голос и схватился за что-то, наощупь напоминающее...
- Ай-ай! Крыло! – закричал женский голос. – Офигели совсем? Нельзя девушку за крылья хватать. Сначала в ЗАГС, потом уж и за крылья. Ишь, моду взяли.
- Я не понимаю... – Петрович отпустил крыло. – Вы – птица?
- Наполовину. Полуженщина, полуптица. – отрапортовал голос. - Лицо и грудь – есть. Рук и ног – нету. Опять же хвост почему-то куцый. Вот такая вот подлость мироздания. Сирена мы. С рождения аж. Ну или с вылупления из яйца. Не помню уже. Завлекла очередную жертву чарующими песнями. Вас, то бишь. Все как положено.
- И что? Я ж обратно могу поплыть! – сказал Петрович и поплыл обратно.
- А вот это вряд ли. – сказала сирена и усевшись на плечи Петровичу запела - Отлив лениво ткет по дну узоры пенных кружев. Мы пригласили тишину на наш прощальный ужин...

- Алло. Привет, это я.

- Привет.

- Как дела?

- Нормально, спасибо. А у тебя?

- Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?

- Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая...

- Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.

- Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!

- Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.

- Тысячу?

- Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это...

- Господи. Какая же сумасшедшая луна. Давай загадаем желание!

- Смешная. Желание загадывают, когда звёзды падают или когда монетку в реку кидают, но когда смотрят на луну, не загадывают желание...

- Всё равно. Давай. Я очень хочу. Очень-очень. И прямо сейчас.

- Давай. Я уже загадал.

- И что же?

- Говорить нельзя – не сбудется!

- Нет, про "лунные" желания говорить можно!

- Ладно. Я загадал, чтобы через много-много лет, когда мы закончим институт и нас отправят с наших работ на законные пенсии, чтобы когда-нибудь тогда мы проснулись с тобой такой же тёмной ночью и увидели такую же большую жёлтую луну. И если так будет, то будет жива наша любовь, навсегда, и даже тогда, когда мы, совсем старенькими тихо помрём в своих уютных кроватках.

- Милый, нежный, единственный. Мне кажется, что я сейчас разорвусь. То, что ты говоришь, - это так прекрасно. Я очень, очень, очень люблю тебя.

- Господи... Какая же всё-таки луна... Никогда её такой не видел... Знаешь... Я тут подумал... Я, наверно, буду любить тебя всегда... Всю жизнь... Всю...

- И я... буду любить тебя всегда. До самого конца, до самой смерти... буду любить тебя...

***

- Алло. Добрый день. Простите, а могу я поговорить с Настей?

- Да, я слушаю вас.

- Настя, это ты?

- Да, это я. Простите, а с кем я говорю?

- Настя, это Александр… Саша.

- Саша? Ка... Саша... Это ты?

- Да это я, Настя.

- Здравствуй, Саша. Не может быть…

- Как ты живёшь, Настя?

- Я... я... Господи! Смешной ты человек. Звонишь спустя двадцать лет и так вот абсолютно спокойно спрашиваешь, как я живу… Я, поверь, не знаю, что тебе сказать... Ну... живу, живу... Кручусь, верчусь, помаленьку… А ты, ты – что, где...

- Всё так же, как и у тебя, Настя. Тоже кручусь, тоже верчусь... Живу, словом...

- Какой ты сейчас?

- Не дождётесь. Ни одного седого волоса... Ты замужем, Насть?

- Была... Разведена.

- Несчастная любовь?

- Нет. Просто, как говорят, не сошлись характерами. А как твой личный фронт? Я же ничего, совсем ничего о тебе за эти годы не слышала!

- Моя вторая жена опять беременна. Ждём второго пацана. Первая – иногда звонит и даже заходит.

- С ума сойти! Бурно живёшь. А сколько лет твоему первому?

- Тринадцать. Весь в папу!

- У меня дочка. Красавица растёт. Ей всего одиннадцать лет, а кокетничает с мальчиками, как умудрённая опытом взрослая женщина.

- С ума сойти, Настька! Двадцать лет! Как один день!

***

- Алло. Здравствуйте. Это квартира Пахомовых?

- Да.

- Извините. Будьте добры Настю… Анастасию Фёдоровну…

- Это я.

- Здравствуй, Настя. Это Саша.

- Какой Саша, простите?

- Александр Николаевич... Ну Саша, твой одноклассник.

- Саша?! Это ты?.. Слушай, у тебя отличная привычка звонить раз в двадцать лет.

- Да, ты права. Ну… суета, суета, жизнь... сама, знаешь.

- Да... знаю. Но я тебя не забывала.

- И я тебя, Настя, не забывал. Клянусь... ни на минуту. Просто всё никак не добирался до телефона. Бывало, соберусь позвонить и откладываю. Так откладывал годы, десятилетия...

Теперь уж откладывать нельзя…

- Старость грядёт, Шурик?..

- Да... Смешно... но стареть очень не хочется. Совсем не хочется.

- А ведь если подумать, мы прожили уже больше, чем нам осталось. Жизнь пролетела, как один день. А мы всё летели и летели за ней. Только она, сам знаешь, всё равно быстрее.

- Помнишь, мы всё думали, с кем угодно – только не со мной, только не со мной.

Ошибались. Так не бывает. И моя седая башка с моим радикулитом говорят мне об этом каждое утро.

- Ты стал философом.

- Годы берут своё.

- Но голос твой не изменился ни на капельку.

- Ты помнишь мой голос?

- ...Я помню всё.

***

- Алло! Алло! Вас плохо слышно! Добрый день. Простите. А позовите, пожалуйста, к телефону Анастасию Фёдоровну.

- Простите, а кто её спрашивает?

- Что?! Говорите, пожалуйста, громче - я плохо слышу!

- С кем я говорю?!

- Это Александр Николаевич.

- Александр Николаевич?.. А-а-а... Вы... вероятно, её одноклассник?

- Да, да! Тот самый.

- Здравствуйте, Александр Николаевич. С вами говорит Марина, дочь Анастасии Фёдоровны. Мама много рассказывала о вас... Вы знаете... она умерла... полтора года назад...

***

- Алло. Привет, это я.

- Привет.

- Как дела?

- Нормально, спасибо. А у тебя?

- Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?

- Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая...

- Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.

- Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!

- Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.

- Тысячу?

- Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это...

За окном...

За окном надрывался воробей. Чирикал, шельмец, на ветке, задорно задрав хвост. Зазывал пернатую бабу, хорохорился, верещал. Сашка швырнул спецовку и отер со стола крошки. Сел, помял сигаретку, но махнул рукой и рванул дверцу шкафа. Сильно рванул. Стопочки-рюмки звякнули и забренчали. Вздрогнули фужеры богемского стекла, подаренные на свадьбу – в одном сохли прошлогодние ноготки, на другом бледнел след от помады. Нашарил бокастую рюмку. Пил только из своей – самолюб, научился у покойного деда.
Водка, мерзкая от майского тепла, встала в гортани колом, ёкнула, потекла, обжигая ткань пищевода. Сашка закашлял, сник, но тут же накатил вторую. И только теперь закусил. Тепло разлилось по желудку.

Клацали ходики на стене – Алена вновь запоздала. Сашка перетянул цепь, качнул шишкастые гири и посмотрел в окно. Воробей перелетел в палисадник.
Третья пошла хорошо, легла в цель, как и надо. Обухом по ногам и анестезия на нервы. Злоба и муть осели на донышке сердца. Временно, до толчка.

Хлопнула дверь – Сашка вздрогнул, поёжился, пересел. Словно спохватившись, снова придвинул рюмку. Супруга забежала на кухню, разом наполнив теплом, суетой и чем-то цветастым. Бросила сумки, пакет, сердито посмотрела на водку. На упрямом высоком лбу собралась недовольная складка. Вдохнула поглубже, чтобы отчитать, затрещать дотошной сорокой, но почуяла грозу, разом осеклась, присмирела:
- Сашка, привет, ты чего? Напьешься, смотри, в понедельник… Сальца порежь, закуси… Лозины поросенка режут. Надо лопатку взять… как ты думаешь, Саша?

Заискивает, лебезит. Трется, как кошка об ноги. Бабий, собачий нюх – чувствует, стерва, мозгом. Хотя, какой там у бабы мозг?! Синдром, не известный науке. Бросилась разбирать пакет, накрывать-шинковать ужин. Вот цыкни сейчас –побежит, принесет похмелиться пива. От выпитого и этой суеты стало немного теплее.

- Алён, куда тебе есть ?! И так, смотрю, потолстела.
Вздрогнула, замерла. Чуть заметно сдвинула брови. Но тут же ожила, исказилась нервной улыбкой:
- Ой, Сашенька, боюсь говорить … беременна… пятый месяц.
Улыбка так и прилипла к губам – фальшивая и неживая.

Ребенка ждали давно. Слишком долго ждали. Своих детей Сашка иметь не мог – переболел в армии свинкой. Вроде болячка – дрянь, а рубанула под самый корень. С тех пор палил холостыми. Усердно, но всё в пустую. Так и жил – пустоцвет. Не мужик, а одно названье.
- Саша, врачи говорят..
- Какие врачи, шалава?
Вот оно, прорвало. Хлопнуло и взорвалось, полоснуло, как бритвой, злобой.
- Лёшка мне все рассказал… про студента твоего… ссука!
- Саша… милый… прости…

Лучше бы, дура, молчала. Лучше б сама взорвалась, лучше бы все отрицала.
Ударил наотмашь, всерьёз, только брызнули слюной губы. На тыльной стороне кулака осталась полоска крови. Может – её, может, сам рассек кожу о зубы.
Алена отлетела к стене, брякнулась об пол головою. Отползла и забилась в угол, потрогала пальцем губы:
- А я из-за тебя что?! Всю жизнь должна без ребенка?!

Размахнулся ногой – чтоб под дых – побольней, раздавить гадюку. Алена зажмурилась, свернулась клубком и прикрыла живот руками.
Это только говорят, что от удара легчает. Врежешь – сплеснётся с души, и устаканится в сердце. Но это, братцы, только от широты души - у кого сколько злобы вмещает.
Но не ударил, сдержался. Пнул со всей дури кашпо, стоявшее для красоты у кровати. Горшок отлетел и разбился, оставив черноземный след. В воздухе завоняло геранью.

Сашка схватил бутылку и молча вышел во двор. Солнце уже садилось. Тянуло с полей туманом. Сел на скамейку и поставил рядышком водку. Почти не целясь налил. Зачесалась собака в будке - ритмично звякнула цепь. Где-то хрипел коростель, и молодежь ругалась у клуба. Рука неровно поднесла рюмку и опрокинула снова во внутрь.

Было слышно, как плачет Алена.

И через 1000 лет

http://smotri.com/video/view/?id=u449254a606

эээ, вопрос не по теме =)

Bf2142 - BattleField 2142 (стрелялка - пехота, самолеты, танки, бтры ну и т.д.),(на абисе гамал), в принципе передохнул, немножко появляюсь в ЛА2 =)

словами тяжело описывать, нужно попробовать =) - регистрация необязательна
вчера был на е2 =)
также решил посмотреть, что из себя представляет е1 =)

 

Просто история из жизни,которая заставляет серьезно подумать

Домой я вернулся только к девяти вечера. Хотелось просто немного полежать и расслабиться. Проблемы, регулярно возникающие в последнее время, выматывают меня окончательно. Расслабиться не получается, я полулежу на диване в дневной, закрываю глаза, но тут же в голове начинают вертеться мысли о том, сколько я ещё не успел сделать за сегодня. И что нужно что-то поесть, нет не хочется, просто нужно. А потом ещё часа три поработать, разобрать бумаги и отпечатать пару новых договоров. А завтра, опять в семь утра нужно быть уже на ногах. С ненавистью сжимаю кулаки и пытаюсь отогнать мысли о работе. Я уже не помню, когда в последний раз нормально спал. Злость стала моим привычным состоянием. Я ненавижу жизнь. Я устал. И в то же время, я знаю, что не могу останавливаться. Только не сейчас. Я рискую слишком многим, фактически могу потерять все, что у меня есть. Если остановлюсь то уж точно потеряю. Иногда в голове появляются предательские мысли: "Зачем вообще нужна такая жизнь?" Я ненавижу серые дождливые дни, я ненавижу яркое солнце, бьющее по глазам, я ненавижу себя. Терпеть не могу, если никто из друзей не звонит по телефону, когда же звонят, я с ненавистью смотрю на выписавшийся на дисплее контакт и думаю: "Откуда же ты взялся? Что вам всем от меня надо!"

У меня просто нет сил жить, мной движут еще какие-то непонятные злость и ненависть ко всему. -Так, все, хватит! - одёргиваю я себя. Сейчас, отгоню все мысли о проблемах, просто полежу и все же попытаюсь расслабиться. Стараюсь ни о чем не думать, расслабляю кисти рук и просто слушаю тишину. Некоторое время мне это удаётся, но вскоре опять, медленно по-змеиному, в голову начинают лезть мысли о том, сколько проблем нужно ещё решить. Появляется ненависть к самому себе. За то что устал, за то, что не могу разрубить этот узел проблем одним ударом меча. Как я сюда попал, что я вообще делаю уже столько лет в этой чужой стране? Сука-жизнь... Опять гоню от себя все мысли, нет не пытаюсь думать о чем-то хорошем, пытаюсь не думать ни о чем. Тишина взрывается звонком телефона. Какого черта! На настенных часах уже без пятнадцати десять. Что ещё кому надо от меня!? Иду за мобильником. На дисплее высвечивается номер моих родителей. Ну что вам, родные мои? Только не спрашивайте как у меня дела, не спрашивайте почему голос злой и усталый. И пожалуйста, не спрашивайте когда я приеду в гости! Я знаю, что уже полтора года не был дома. Знаю, что уже четыре месяца обещаю приехать, "как только с проблемками разберусь". Но не могу! Поймите меня, не могу я сейчас приехать! Слишком много работы, слишком многое рискую потерять. Не могу.

- Алло, - знаю, что голос у меня недовольный и уставший, но ничего не могу с собой поделать. Ещё недавно притворялся, а сейчас уже не могу, да и не хочу.

- Макс, привет, - слышу голос отца. Уже это удивляет, в такое время звонят обычно мама или бабушка, - Как у тебя дела?

В ответ хотелось сказать, что плохо, что ужасно устал и не вижу просвета, но что-то сдержало. Может его серьёзный тон, может что-то другое.

- Ничего, как у вас?

- Полчаса назад отвезли деда в больницу. Инсульт.

Молчу, пытаюсь понять, что он мне говорит. Не может быть! Дед здоров как бык, я только позавчера вчера с ним говорил. Он же до сих пор гирю пудовую поднимает раз двадцать!

- В каком он состоянии?

- Не знаем, мы в больнице. Я вышел только тебе позвонить.

- Я вылетаю!

- Ну чем ты поможешь? Ты лучше дела свои подтягивай.

- Ну не знаю, побуду с ним, поговорю.

- Он в себя не приходит, иногда глаза открывает и мычит только. Он даже не знает где он и, похоже, никого не узнаёт.

Молчу в ответ, в голове проносится всё, что я когда-нибудь слышал об инсульте. Немного, понимаю, что просто ничего не знаю, ничем помочь не могу. Самое страшное в жизни - понимать, что бессилен помочь кому-то из близких. А страх всегда порождает злость, злость и ненависть. Сука-жизнь...

- Макс, ты не волнуйся. Здесь сделают все возможное, остальное - воля Бога. Я вообще тебе говорить не хотел, у тебя и так проблем хватает. Но это было бы нечестно. Давай, созвонимся.

- Пока.

Я ставлю чайник на огонь. В общем-то я довольно спокоен. Я люблю деда, очень люблю. Но ему уже восемьдесят один... Мы люди и мы не вечны. Ему восемьдесят один и еще позавчера он говорил со мной, рассказывал, что каждый день делает зарядку, что больше 15 раз от пола не отжимается, себя бережёт. А это уже неплохо, очень даже неплохо. Дай Бог всем так... Я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза. Я очень устал. И в то же мгновение нет. Уже нет. Потому что я вдруг вижу свои детские ноги в сандаликах, вскакиваю с лавочки во дворике и бегу навстречу деду. Он радостно улыбается.

- Ну что, казак, скучал без меня? Смотри, я тебе гостинцы принёс.

Гостинцы меня мало интересуют, больше меня волнует, что он обещал смастерить мне лук после работы. Мы идём за дом, к сараю, где у него инструменты, и он рассказывает мне из какого дерева лучше его делать. Его выбор останавливается на яблоне. Смотрю как все спорится у него в руках. Он же вырезает выемки для тетивы и рассказывает мне про своё босоногое детство.

- Отца забрали у нас тогда, по ошибке. А нас у матери семеро было, ну вот и думали как прокормиться. Я обычно драться ходил за пирожки. Ну понимаешь, Федьку побьют в соседнем селе, он ко мне бежит, жаловаться. Ну а я говорю ему, чтобы пирожков братьям и сёстрам моим принёс, и иду с обидчиками его разбираться. Ты не смотри, что я ростом маленьких, руки видишь какие! - он показывает мне свою жилистую руку. Я вдруг вспоминаю, что бабушка говорила несколько дней назад, что он гвозди в дерево без молотка забивать умел.

- Деда, а это правда?

- А ты сходи в сарай, принеси мне "соточку".

Неужели! Я думал, это он в молодости только мог. Я возвращаюсь с несколькими десятисантиметровыми гвоздями.

- Так, куда бы его? - дед смотрит по сторонам.

- А вон, в яблоню!

- Ты что! Она же живая, нельзя так, - качает в ответ головой, подходит к деревянной стене сарая, - А вот сюда мы его.

Я смотрю как он ставит гвоздь к стене и одним ударом забивает его почти по самую шляпку. Потом второй, третий.

- А почему до конца не забьёшь? - не успокаиваюсь я, гвозди на сантиметр торчат из доски.

- Так стенку гвоздодёром портить не хочу, - подмигивает мне дед, упирается левой рукой в стену, пальцами правой берёт гвоздь за шляпку и выдёргивает его из стены, потом достаёт и другие два.

- Я в молодости кулаком никого не бил, пальцы сломать боялся. Дам отак от ладонью по уху наотмашь, с ног слетит человек и больше не лезет.

Я молчу в ответ, только гвоздь за спиной пробую пальцами своими детскими. Очень уж хочется мне вырасти и тоже так научится. Дед подмигивает мне, возвращается к ветке и продолжает мастерить лук.

Свисток чайника заставляет проснуться. Жаль конечно деда, очень жаль, но все же восемьдесят один ему уже. Очень хочу, чтобы выжил, но если что - надо смириться, и так пожил - дай Бог каждому. Вдруг неожиданно представляю, как он лежит сейчас в палате, как периодически приходит в себя и испуганно оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где он и почему не может двигаться. Я вдруг понимаю, что ему сейчас безумно страшно. Эта мысль пронзает меня внезапно и от этого становится больно. - Дед, ты только не бойся, ничего не бойся. Я не хочу, чтобы тебе было страшно. Не хочу и ничем не могу помочь. Меня даже нет рядом... Сука-жизнь!

Мне надо закончить только пару важных вещей. Тогда я смогу выехать домой. Вроде бы все готово, по крайней мере с моей стороны. Но опять что-то срывается, один из партнёров тянет время и не подписывает нужных мне бумаг. Ему не к спеху. У меня же появляются ещё и новые проблемы, заклятый круг какой-то. Звонит телефон и мне сообщают, что подписание бумаг откладывается ещё на пару дней. Дед по-прежнему в реанимации, и как оправдание тому, что я не могу к нему приехать, слова , что к нему все равно никого не пускают. Хотя, меня пустили бы. Я точно знаю, что пустили бы, но я по-прежнему не могу выехать. И я очень хочу его видеть. Ненавижу все вокруг себя, ненавижу себя самого. Ещё этот звонок. Да все вокруг, абсолютно все, за что ни возьмусь, валится из рук, а если не валится то ускользает. А я просто уже отупел от всего вокруг, от усталости, от постоянной борьбы со всеми. От понимания того, что партнёры попросту видят моё состояние и думают, что попросту меня надо дожать и я сломаюсь. Лишний плюсик к их благосостоянию. Им плюсик и им даже наплевать, что они пытаются забрать у меня абсолютно всё. Неужели они не понимают, что то, что они пытаются забрать, это попросту всё что я имею? Может им объяснить? Так и сказать прямым текстом. Нет, не для того, чтобы пожалели. Эти не пожалеют, они бизнесмены. Чтобы поняли, что хватит пытаться. Что я устал хитрить и бороться за то, что и так по праву моё. И что если даже вдруг у них и получится, то мне нечего больше терять. И если это случится, то им то уж точно деньги уже не нужны будут. Твари. Сука-жизнь.

Смотрю по сторонам, вспоминаю, что через дорогу от меня казино. Раньше заходил иногда, от проблем здорово отвлекает. Шагаю туда, не для того чтобы отвлечься и не для того, чтобы выиграть. А просто потому что зол, чтобы проиграть и иметь ещё одну лишнюю причину сказать: "Какой же ты, Макс, мудак!" Бред какой-то. Иду к автоматической рулетке, заряжаю пятьсот евро и тупо и зло делаю глупейшие ставки. Проигрыш. Отлично! Ещё раз - опять мимо! Конечно мимо, ставить все на одну цифру, это один к тридцати шести. Зло тыкаю в сенсорный дисплей, даже не смотрю на что ставлю. Ставки окончены, я поставил сотни полторы на несколько номеров. Опять мимо! Хм, мазохизм какой-то, играть и хотеть проиграть. Опять беспорядочно ставлю и случайно выигрываю около сорока евро. На секунду появляется мысль отвлечься от проблем и все же попытаться отыграть уже проигранную сумму. И что потом? Да ничего. Гоню эту мысль и продолжаю просаживать деньги. Не успеваю поставить все оставшиеся деньги, остаётся ещё пятнадцать евро кредита. Проигрыш. Ставлю остаток на ноль. Ставки окончены. Ну вот и все, пара секунд и можно идти. Хоть злость как то выплеснул. Шарик почти беззвучно скользит по колесу и послушно падает где-то в районе маленькой серии. Вот и все. Нет, он не ложиться в ложе, он ударяется в перегородку, разделяющую тридцать три и шестнадцать, приподнимается и медленно катится против часовой стрелки. Прокатившись таким образом треть колеса, он послушно ложиться в ноль. "Вы выиграли, сумма выигрыша - пятьсот сорок евро", точнее пятьсот двадцать пять плюс ставка, пятнадцать. В другой ситуации я был бы рад, но сейчас, словно рулетка ударила мне пощёчину, вернув то, что я хотел проиграть. Пытаюсь поставить весь выигрыш на ноль, но срабатывает ограничитель максимальной ставки. Максимальная ставка на номер - сто пятьдесят. Нет, я торчать тут не собираюсь, зло давлю на кнопку "выплата" и автомат выплёвывает мне принт с выигрышем. Я даже проиграть не могу, злость охватывает меня ещё сильнее. Сука-жизнь, ничего не получается.

Ещё несколько дней проходят в работе и беготне. Я по-прежнему не высыпаюсь. По-прежнему нахожусь в постоянном напряжении. Если это и есть жизнь, то стоит ли жить? Если вокруг одни проблемы, стоит ли бороться? - Я не уверен, злость, только злость и ненависть гонят меня вперёд. Одна хорошая новость - деда перевели из реанимации. Вторая - плохая, у него отказала левая сторона, он всё ещё не может говорить. Только мычит. И моргает, oдин раз - да, два раза - нет. Ещё одна плохая - я по-прежнему не выехал. После работы набираю мамин номер - она сегодня осталась дежурить в палате с дедом.

- Привет, ну как вы?

- Лучше, Максимка, намного лучше. Он уже нас узнаёт, врачи говорят, что выздоровеет.

- Он спит?

- Нет, я ему как раз книгу читаю.

- А можешь подержать телефон, я с ним поговорю.

- Он же не говорит ещё, мы же тебе говорили...

- Так и не надо, я буду говорить, пусть просто слушает. Спроси его, он не против?

Слышу как спрашивает деда, помнит ли он меня, похоже дед моргнул один раз. Она спрашивает, может ли он меня послушать - мычание в ответ.

- Да, Максим, я ему даю трубку, держу точнее, говори.

- Привет! - как то непривычно говорить в одностороннем режиме, когда тебе не могут ответить.

- М-мм, - в ответ.

- Ты не говори, не напрягайся, - спешу сказать ему я, - Я просто буду говорить, а ты послушай. Ты главное не бойся ничего, дед. Врачи сказали, что скоро выпишут. Что ходить будешь. Ты сейчас набирайся сил, не напрягайся и не нервничай, просто отдыхай. Ты же сильный и ты мне обещал, помнишь как ты мне обещал, что еще правнуков нянчить будешь? Помнишь?

- Мммм...

- Не надо говорить, дедушка, не надо. Ты просто слушай меня. Я скоро приеду, слышишь, приеду и ты вообще на ноги встанешь. Я знаю. Я много думал, всё вспоминал как ты меня рисовать учил. Помнишь, на чердаке дома. Я там себе полигоны устраивал, а ты поднимался по лестнице и мне про жизнь свою рассказывал. А потом рисовать учил. Лошадей сначала, они у меня ещё на ослов похожи были. А потом ты ещё смеялся, что я постоянно портрет девушки перерисовывал. Я до сих пор иногда рисую, когда настроение есть. И как на коляске меня катал помню, и как сабли мне делал деревянные... А помнишь, как мы гуляли и я телёнка испугался? Потому что он замычал в мою сторону. А ты мне рассказывал, чтобы я не плакал. А я не успокаивался, пока ты не пошёл и не начал его авоськой по бокам шлёпать. Помнишь? Я смеялся потом. Ну все, дед, ты выздоравливай, родной. Просто выздоравливай.

- Алло, Максим? Ну что, вы поговорили уже? - мамин голос.

- Да, мама. Держитесь там, я скоро приеду, очень скоро.

- Эй, Максим, подожди!

- Что? Что такое?

- Подожди, по-моему дед хочет ещё тебя послушать, - а потом вопрос к деду, - дать еще телефон? - опять мне, - Да, он просто здоровой рукой бить по постели начал, он нервничает что-то, даю ему трубку.

Конечно давай, если ему это приятно, я готов хоть до утра деду байки травить, только бы на пользу ему.

- Что, родной мой? Я тебе ещё расскажу сейчас...

- М-м-м...

- Ты только не нервничай, давай я буду говорить, а ты...

- Мммаксим, - он называет моё имя, голос звучит так, будто ему приходится говорить с полным ртом. Я слегка напуган, боюсь чтобы он не перенапрягался и, в то же время, я рад, что он заговорил.

- Я ддддолжен сказать, - продолжает он, а я не решаюсь его перебить, - я наслаждаюсь тем, что я жив. Жизнь прекрасна, Ммммаксим. Ты ддддолжен знать, жизнь прекрасна...

- Дед, я знаю. Спасибо тебе. Она прекрасна, несмотря ни на что! Я теперь это точно знаю.

Мама опять взяла трубку, мы попрощались и я сидел ещё какое-то время не двигаясь. И смотрел, как за окном идёт тёплый майский дождь. Мобильник только чересчур крепко сжал в руке, завтра новый купить придётся, но это я не со злости. Стыдно просто немного стало. И за злость мою, и за то, что весна на исходе, а я, со своими проблемками, её чуть не пропустил. И за то, что совсем забыл, точнее позволил себе забыть в последнее время, что жизнь прекрасна. Прекрасна и удивительна.

Бредни

- Вооот! – Саня неловко топтался в прихожей, прижимая поллитру к груди. – А я не пустой.
- Привет. – как-то не обрадовался Витек. – Ну это... Заходи, что ли?
- Привет, Ирка! – поприветствовал Саня Витькину жену.
- Привет. Ходят, водку пьют. – мрачно сказала Ирка. – Спиваются. А я потом живи с алкашом. Еще печень ему лечи. А все потому, что друзья у него не кончаются. А я бедная и несчастная.

И ушла в комнату.
- Чего это с ней? – удивился Саня. – Не узнала что ли?
- А. Не обращай внимания. – махнул рукой Витек. – Грузится чего-то в последнее время. Пойдем на кухню. Непонятное что-то происходит... Ну пойдем – там поговорим.
- Чего вы, а? – сочувственно выспрашивал Саня на кухне. – Поссорились что ли?
- Да не. – ответил Витька, нарезая бутерброды. – Последние пару месяцев чего-то не так все. И не ссорились, а она грузится непонятно чем. И вообще странная стала.
- В смысле – странная? – не понял Саня.
- В буквальном...- начал было Витек, но осекся.

На кухню вошла Ирка и глядя в никуда сказала:
- Аленка поссорилась с Ромкой. И драка была. Но не у них. Я думаю так нельзя.
И замолчала.
- Видишь? – спросил Витька.
- Мама! – прошептал Саня. – Окликни ее.
- Ир? – окликнул Витек.
- Все дорожает. – вздохнула Ирка. – Куда катимся? Вот и Светка покатилась вниз.
- Я говорил. – вздохнул Витька. – Непонятные сообщения какие-то... Не знаю чего делать.
- Вить, при ней-то чего? – стало неудобно Сане.
- Да она в отключке. Не слышит. – успокоил Витька. – Вот смотри... Ир, выйди отсюда!
- Пойду я. – сказала Ирка и повернулась лицом к двери.
- Слышит ведь. А ты говорил. – прошептал Саня.
- Да ты погоди. Ир, ну выйди! – снова попросил Витька.
- Да выхожу я! – отгрызнулась Ирка и продолжила стоять.
- Да не выходишь ты! – сказал Витька. – А хочешь – присядь с нами?
- Поздно. – вздохнула Ирка и продолжила стоять лицом к двери. – Я уж выхожу.
- Ирочка. – подошел Саня и тронул женщину за плечо.
- Ты кто такой!! – закричала Ирка. – Чего ты меня трогаешь?! Я милицию вызову!
- Ир, ты чего? – по-настоящему испугался Саня. – Это ж я! Саня. Я же вас с Витькой знакомил. Мы с тобой в одной школе учились. Ну? Не помнишь?
- Не помню. – покачала головой Ирка. – Что ты делаешь у нас на кухне?! У нас посторонний на кухне! Уходи!
- Ира! – Саня было очень не по себе. – Ира, ты чего?
Ира шевеля губами шагала на месте по направлению к двери.
- О. Опять онемела. – сказал Витек. – Теперь пока не ляжет спать немая будет.
- Фигассе. – присвистнул Саня. – Может к врачу ее? А?
- Показывал. – покачал головой Витек. – И смотреть не стали. В порядке говорят.
- Во как. А ты маме ее позвони. – предложил Саня. – Спроси – может у нее и до свадьбы такие заскоки были?
- До какой свадьбы? Не было свадьбы. – сказал Витька. – Уводом увел. Теща со мной и не разговаривает. Никакой поддержки от ее родителей.
- Погоди, погоди... – сказал Саня. – Хахахаха. Я понял, кажется.
- Что ты ржешь? – обиделся Витька. – Что ты понял?
- Поддержки нет, виснет, глючит, непонятные сообщения, память сбоит...Ну?
- Чего ну? – не понял Витька.
- Свадьбы ж не было! – торжествующе сказал Саня. - Нелицензионная она у тебя, дурак!